Галима Бухарбаева, uznews.net 13.09.2006

ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

В последний раз Кабул Парпиев выходил на связь в октябре 2005 года, в этот день он позвонил нескольким журналистам и сказал странную фразу, что «они» уже готовы на 80% и почти сразу положил трубку.

Один из тех, кому позвонил Кабул Парпиев – это немецкий журналист Маркус Бенсманн, он говорит о том, что звонок Парпиева, если это был на самом деле он, остался для него загадкой. Так как больше возможности связаться с Парпиевым и узнать у него, что именно он имел в виду, кто они и на что готовы, не было возможности. Парпиев исчез.

«Он позвонил и представился, это Кабул Парпиев, я ответил, что это большой сюрприз, - рассказывает Бенсманн, - и спросил у него, могу ли я получить интервью, он ответил, что пока рано, он даст знать. И сказал только одну фразу «мы уже готовы на 80%».

Единственный вопрос, который Маркус Бенсманн смог задать Парпиеву, штурмовали ли они тюрьму, на что Парпиев ответил: «нет».

Бенсманн говорит, что возможно, что это был и не Парпиев, ему звонил мужчина с высоким голосом, а какой голос у Парпиева журналист не помнит, так как видел его только однажды, 13 мая 2005 года в здание хокимията Андижанской области.

ТАЙНЫЙ АРЕСТ

Позже, в ноябре 2005 года появилась информация о том, что Кабул Парпиев был захвачен на юге Казахстана казахстанскими спецслужбами и передан в Узбекистан. В одной группе с несколькими исламскими активистами из Узбекистана, арестованными в Чимкенте. Эту информацию подтверждают несколько независимых источников. В этом не сомневается никто из андижанских беженцев, расселенных в странах Запада. Они говорят, Парпиев в тюрьме.

Но власти Узбекистана, странным образом не объявляют о том, что они захватили лидера андижанских событий, хотя это могло бы добавить немного аргументов в пользу их версии. Согласно которой, в Андижане был организован террористический акт, при участии международной террористической сети, из ряда исламских группировок, при информационной поддержке мировых СМИ, на деньги посольства США в Узбекистане.

Пресс-служба СНБ (Служба национальной безопасности) Узбекистана на запрос uznews.net о том, находится ли Парпиев под арестом или до сих пор числится в розыске, сказали, что не могут ответить. В конце концов, посоветовали обратиться в письменной форме в МИД Узбекистана.

Министерство внутренних дел Узбекистана так же не ответило на запрос, а попытки дозвониться до начальников следственного управления и управления по борьбе с терроризмом МВД не увенчались успехом.

СПРАВКА

Кабул Парпиев, житель Андижана, 1963 года рождения. Согласно той справке, которую дал о нем бывший министр внутренних дел Закир Алматов, при организации тура для послов и журналистов в Андижан в мае 2005 года, Парпиев по образованию работник аграрного сектора.

«Он один из активных руководителей экстремисткой организации «Акромидов», - рассказывал о Парпиеве Алматов, - его группа и его местонахождение до сих пор нам не неизвестны».

Немного запинаясь, бывший министр продолжил: «Он по профессии был.. Он работал в Госкомсельхозотделе, бывший работник Госсельхозтехники, это аграрный сектор. Он не проходил по делу, но стоял на учете, как акромиец. Пока место его нахождения неизвестно. Среди убитых его нет».

НИКТО НЕ ЗНАЕТ ПАРПИЕВА

13 мая в Андижане, все повстанцы, безоговорочно приняли его лидерство, на вопросы журналистов, кто здесь главный, все показывали на него, невысокого, жилистого человека, с широковатым лицом, мелкими усами, зачесанными назад, немного поседевшими волосами.

Очевидно, что ему подчинялись и братья Шакировы, которые тоже были одними из главных организаторов восстания. Два брата Шакировы – Шакир и Шавкат – находились на скамье подсудимых вместе с другими бизнесменами, и были освобождены после нападения на тюрьму.

Сегодня, год спустя, практически каждый из андижанских беженцев говорит о том, что никогда не знал, кто такой Парпиев.

Единственный человек, который признался, что знаком с Парпиевым, это была жена Акрома Юлдашева, так называемого лидера группы «Акромия», Ядгорой Юлдашева.

В лагере УВКБ ООН в Кыргызстане летом прошлого года, она сказала, что Парпиев был школьным одноклассником ее мужа и близким другом. Кроме того, он был арестован вместе с Юлдашевым в 1998 году, но потом оба вышли по амнистии.

Какое он имел отношение к 23-м арестованным бизнесменам, этот вопрос вызывает многозначительное молчание и односложные ответы у многих беженцев, родственников предпринимателей, живущих в Европе.

Один из беженцев, пожилой мужчина, родственник Акрома Юлдашева и семьи Шакировых, сегодня говорит о том, что понятия не имеет, откуда появился Кабул Парпиев.

Был ли у Парпиева свой бизнес, свое предприятие, он ответил, что не знает. А потом добавил, что видимо он был одним из работников бизнесменов.

Вопрос, как простой работник смог стать лидером восстания, был оставлен без ответа.

Матлюба Азаматова, журналистка из Ферганы, освещавшая для IWPR и радио Би-Би-Си судебный процесс над 23-мя бизнесменами в Андижане с февраля по май 2005 года, говорит о том, что никогда не видела Парпиева.

По ее словам, с журналистами хотели общаться многие родственники подсудимых, так как в публичной огласке они видели одну из возможностей добиться справедливости. Азаматовой давали интервью самые активные защитники бизнесменов. Она особенно хорошо запомнила Шарифа Шакирова, пытавшегося оправдать двух своих братьев бизнесменов. Их отца Бахрома Шакирова. 13 мая Шариф Шакиров был убит.

«Но Парпиева я никогда не видела на суде», - говорит Азаматова. «Для меня было новостью услышать впервые это имя 13 мая, когда я попросила из студии Би-Би-Си в Ташкенте соединить меня с лидером».

Азаматова, допускает, что он был среди участников демонстрации, организовывавшейся возле суда на протяжении всего судебного процесса, но так как родственников Парпиева не судили, он не проявлял поначалу активность.

ТЕМНАЯ РОЛЬ в ТЕМНУЮ НОЧЬ

О том, что среди родственников бизнесменов, на протяжении нескольких месяцев мирно протестовавших против ареста и суда, были подстрекатели, в интервью Матлюбе Азаматовой рассказал Шариф Шакиров.

Буквально за 3 дня до событий Шариф сказал Матлюбе, что они намерены дождаться приговора, и будут до последнего надеяться на справедливость. На пленке осталось его интервью, где он сказал буквально следующее, что среди них появились провокаторы, которые хотят их подтолкнуть к насилию, но они на это не пойдет.

«Если мы начнем беспорядки, тогда мы сами подарим властям доказательства того, что мы, якобы, экстремисты, то чего они и хотят добиться», - сказал Шариф Шакиров.

Некоторые эксперты говорят о том, что в группе поддержки бизнесменов, видимо, были и те, кто придерживался радикальных взглядов. И когда власти, 11 и 12 мая начали арестовывать уже людей, кто участвовал в демонстрации у суда, тогда аргументы более радикального крыла оказались сильнее. Что пора действовать, иначе, всех пересажают.

Был ли Кабул Парпиев одним из приверженцев силовых, радикальных мер, лишь до времени остававшийся в тени, не представляется возможности подтвердить и проверить.

Но один из узбекских политиков, имеющие связи с силовыми органами Узбекистана, пожелавший сохранить анонимность, допускает, что Парпиев мог быть внедренным в группу поддержки бизнесменов агентом-провокатором.

Именно этим объясняется то, что после его ареста, власти Узбекистана не сообщили с гордостью об аресте «лидера андижанских террористов». Хотя, обычно, они не делают секретов из арестов своих врагов.

Его бывшие соратники, многие из которых получили убежище в Европе, не хотят комментировать и эту версию. Отмалчиваясь и на заданный вопрос, если вы не знаете, кто Парпиев, мог бы он быть агентом-провокатором?

ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ

В последний раз Кабула Парпиева видели журналисты в середине июня 2005 года. Шахида Якуб – журналист из Лондона и Алишер Саипов – журналист из Оша.

Как рассказала Шахида, это интервью было сложно организовать, так как Парпиев очень опасался провокации, что журналисты могут привести за собой «хвосты», его опасения были более чем обоснованы, за ним охотились все силовые структуры Узбекистана.

Два раза назначенные встречи срывались, и журналисты возвращались ни с чем после долгой поездке из Оша в Джалалабад, на юге Кыргызстана. Уставшие и раздраженные журналисты потребовали от Парпиева определиться со своим желанием встретиться, а не гонять их по бездорожью в Джалалабад.

В конце концов, удалось встретиться. Шахида Якуб рассказала, что они должны были доехать до определенного места, пустыря в Джалалабаде и оттуда позвонить Парпиеву. После этого он назвал другое место, до которого они должны были доехать и выйти из машины.

«Когда мы добрались до того места, Парпиев появился, как ни откуда, он вдруг материализовался», - говорит Шахида.

Все время, пока журналисты ехали на встречу с Парпиевым, за ними на расстоянии ехала машина, поначалу они думали, что это спецслужбы Узбекистана. Оказалось, что это были люди Парпиева, которые следили за ними с Оша, чтобы они за собой никого не привезли.

Парпиев, по словам Шахиды, произвел хорошее впечатление, интеллигентного человека, знающего, что и как говорить и способного возглавить людей, быть лидером. Он хорошо говорил на русском языке, и особенно расслабился и доверился журналистам после того, как увидел, что у Шахиды был русский оператор из России.

Связь с Россией, по всей видимости, играла особую роль для Кабула Парпиева. В здание захваченного хокимията 13 мая он говорил журналистам о том, что обращается к президенту России Владимиру Путину с просьбой урегулировать конфликт в Андижане.

Парпиев рассказал Шахиде, что после Андижанских событий он еще неделю находился в Андижане и лишь потом перешел границу и оказался в Кыргызстане. Что в Джалалабаде живет в разных домах и каждую ночь спит в разных местах.

По наблюдению Шахиды, он не бедствовал, чувствовалось, что у него были деньги, два мобильных телефона для связи и ребята, которые оказывали ему помощь.

Парпиев также казался немного провокационным, говоря о «своих людях» и о той подготовке, которую они ведут, намекая даже на вооруженное нападение. По мнению Шахиды, такие планы могут быть чистым безумием, если не провокацией.

Кабул Парпиев согласился на телевизионное интервью, но без показа его лица, в камере только черный силуэт, который выдает движение говорящего, но не мимику и глаза.

Шахида Якуб любезно предоставила uznews.net всю запись своего интервью. Которое, возможно, сможет пролить немного света на события в Андижане, и на то, кто же такой Кабул Парпиев.

Галима Бухарбаева – главный редактор uznews.net

--------------------------------------------------------------------------------

ИНТЕРВЬЮ с КАБУЛОМ ПАРПИЕВЫМ

ШАХИДА ЯКУБ июнь, 2005

перевод с узбекского языка

На фото: Кабул Парпиев; фото: Алишер Саипов, Фергана.ру

ШЯ: Расскажите с самого начала, что произошло в Андижане?

КП: На самом деле события начались еще в 1995 году. Когда в дом Акрома Юлдашева впервые пришли арестовывать его и еще нескольких ребят, которые у него учились. Их обвинили в создание группы «Акромия». На самом деле такой группы нет. И СНБ (Служба Национальной Безопасности) тоже ничего не смогла найти против них, кроме как написанной книги «Путь истины», в которой ничего противозаконного не было. Но с 1995 года группа была поставлена на учет в СНБ.

В 1998 году все началось заново. Акрома Юлдашева арестовали и осудили, вместе с ним еще 5-6 ребят, включая и меня. И снова в книге «Путь истины» ни один эксперт не смог найти что-либо экстремистское, направленное против государства.

После объявленной амнистии в декабре 1998 года, Акром Юлдашева вышел на свободу. Но уже через несколько месяцев, в феврале 1999 года, в Ташкенте произошли взрывы и тогда Акром Юлдашев был снова арестован. Его осудили на 17 лет. Но опять же в книге ничего не нашли такого, что призывало бы к свержению политического строя.

За теми, кто остался на свободе, продолжались постоянные проверки. СНБ следила за нами. Об этом все знали.

Но в 2000-2001 годах наши бизнес дела «пошли в гору», все начало развиваться. На предприятиях, которые мы открыли, люди получали минимальные оклады по 120 000 сумов (около $110). Мы также пытались улучшать условия труда на предприятиях. Мы помогали малоимущим. У нас у узбеков много разных семейных торжеств – свадьбы, дети рождаются, мы выделяли на это нашим работникам материальную помощь. Вот чем занимались члены организации «Акромия». При наших предприятиях были даже открыты детские кружки, куда ходили дети работников. Кроме школы, они записывались в кружки и посещали их 2-4 раза в неделю, например, электротехники, каждый выбирал по интересам.

ШЯ: Сколько людей работало на ваших фирмах к 2004 году?

КП: Вот только в одной строительной фирме работали 400 человек. Мы даже не считали, оказывается, все предприятия и фирмы нами открытые. Оказывается, около 40. Но нам не приходило в голову считать. Главное, что мы хотели поднять занятость людей.

Наш опыт и исследования показали, что развитие производства напрямую связан с личной заинтересованностью работников. Поэтому у нас все так начало развиваться. У нас даже образовалась очередь из людей, которые хотели у нас работать.

Но в 2004 году в июне начались аресты. Оказывается, что это дело готовилось уже с начала года, с января. Следствие интересовало, на что мы собираем и расходуем пятую часть дохода, которую каждое предприятие сдавало в общую кассу. Именно это они хотели выяснить.

ШЯ: Скольких человек арестовали?

КП: Сначала 13 человек.

ШЯ: А потом?

КП: Потом еще 9, позже еще 5, потом еще 5. Аресты усиливались. Я даже не считал, сколько точно арестовали. Около 16 человек были арестованы в Ташкенте, затем большую часть отпустили, 7 еще оставались в заключение. Наши ребята пытались объяснить, зачем нам была нужна пятая часть доходов.

Думаю, что главная причина арестов, это то, что мы стали делать то, что, по сути, должно было делать государство.

ШЯ: То есть вы пытались проводить свою экономическую политику?

КП: Нас восприняли как оппозицию. Мы делали то, что должно было государство. 20% - это был налог. Но для чего? Эти деньги не шли кому-то в карман, а использовались туда, куда надо. То есть, они делились на части, часть тратилась на открытие новых предприятий, другая на покупку оборудования, третья на выплату пенсий, на спорт, на медицину, на детей.

Мы увидели, что если правильно собирать и распределять налоговый сбор, можно сделать столько хорошего людям, облегчить их жизнь.

ШЯ: Кто стоял во главе этой системы?

КП: Всю эту систему создал Акромжон.

ШЯ: Но он был в тюрьме?

КП: Нам была оставлена теория, план, оставалось только его воплотить. Когда в декабре Акром Юлдашев вышел из тюрьмы по амнистии, он пробыл на свободе около 40 дней до нового ареста в феврале. Если взрывы произошли 16 февраля, его взяли уже 17-го. Но пока он был на свободе, он нам объяснил свой план, как нужно работать, что нужно делать, чтобы добиться успеха в бизнесе.

Но поначалу мы ничего не предпринимали. Мы были в шоке после его осуждения. Кроме того, в декабре 1999 года брат Акромжона посетил его в сангороде (тюрьма-госпиталь в Ташкенте), и сказал, что он почти при смерти. Что состояние его очень тяжелое.

В 2000 году мы начали приходить в себя и сказали, давайте работать так, как нам сказал Акромжон. И к 2004 году дело получило огромный размах, бизнес быстро развивался, все шло хорошо. А потом летом начались аресты.

В феврале 2005 года начался суд (над 23-мя андижанскими бизнесменами). Во время суда ребята начали рассказывать о том, как шло следствие. Им инкриминировались 5 статей, очень серьезные. Когда им дали слово, они начали говорить о том, как над ними издевались во время следствия. Что их били и заставляли признаться в несовершенных преступлениях.

Один из них на суде признался, что ему угрожали, что приведут его жену. Он сказал, что ни за что не оговорил бы себя, если бы ему не пригрозили, что в противном случае изнасилуют при нем жену.

Он не сказал об этом в первый день, а просто попросил, чтобы на следующее слушание его жена не приходила. И потом он все рассказал.

Тут среди нас началась паника. Мы были возмущены, что наших ребят довели до такого состояния. И люди начали собираться у суда. И с конца февраля у суда проходили настоящие демонстрации.

Тем временем на суде все обвинение рушилось. Из 110 свидетелей, 107 отказались от своих показаний, говоря о том, что на них было оказано давление.

Суд уже подходил к концу. В последний день процесса, 10 мая, к зданию суда пришли около 5 000 человек.

И тут началась новая игра. Тех людей, которые приходи к суду поддержать ребят, постоянно снимали на камеру и фотографировали. И с 11 по 12 мая начались новые аресты. Задерживали новых людей, а также машины.

И 13 мая все вышло наружу. Мы думали о том, что это все творят местные власти. Что в Ташкенте должны знать об этом, мы хотели рассказать о суде. Так как нам сказали, что суд закончен, мы вас оповестим о дате вынесения приговора. Но это для дураков, мы поняли, что на самом деле им просто дадут сроки в тюрьме.

Про все наше дело знали и Андижанский областной хоким, и областной прокурор, и начальник милиции, и СНБ, все знали. Мы им всем безостановочно писали. Все были в курсе. Мы их информировали, что если этот вопрос не будет решен честно, если комиссия не приедет в Андижан, мы начнем акции протеста, демонстрации.

О наших намерениях протестовать знали, поэтому и началась подготовка к большой игре. А именно, подстроить нападение на воинскую часть, открыть тюрьму. Чтобы предотвратить заранее протесты, а всех, кто будет протестовать объявить террористами. Это было все подстроено, чтобы нас остановить и объявить террористами.

ШЯ: Как произошло нападение на воинскую часть и тюрьму?

КП: Это вооруженное нападение и другие события произошли параллельно. 11-12 мая начались аресты, тех, кто принимал участие в суде. Мы начали собираться вечером 12 мая и решили начать протест, мы хотели, чтобы приехали из Ташкента. Так как мы столько писали, но ничего не получилось. Поэтому мы решили начать больший по размерам протест. Но мы не брали в руки оружие. Мы не нападали на воинскую часть. Солдаты сами открыли огонь. Они начали первыми стрелять в людей, кто вышел на демонстрацию.

ШЯ: Но вы напали на воинскую часть и на тюрьму?

КП: Это их версия.

ШЯ: Этого разве не было?

КП: Нет. В тот момент, когда начали арестовывать ребят, с 11 до вечера 12 мая, Андижан уже был в панике. Там уже стояли войска. С 12 мая. Может они думают, что мы ничего не понимаем. Я сам видел показывают по «Давру» (местные теленовости) интервью с матерью, ее сын милиционер из Ташкента Бахромжон погиб в Андижане. И она говорит, что ее сын уехал в Андижан 8 мая. Видите, они готовились заранее.

11 мая был звонок в Андижан, звонил один сотрудник СНБ своим родным и говорит: «четыре дня не выходите из дома, если хотите быть живы». Уже с 8 числа начали приезжать военные в гражданской форме. А с 12 числа началось нападение. А мы лишь вышли на демонстрацию.

ШЯ: Что вы хотите сказать, что нападение на армейский гарнизон было организовано самими властями?

КП: Да, это началось в ночь на 13 мая. Милиционеры в гражданской форме зашли в тюрьму и начали бить милиционеров. Это была такая игра.

Но как доказать. Это я говорю, они говорят противоположное. Что можно сделать, это мое требование, если я могу требовать. Для этого в Узбекистан должна приехать независимая комиссия, нейтральные люди. Пусть не будут ни с нашей стороны, ни с их стороны Узбекистана. И пусть проверят и дадут оценку. И пусть виновные несут ответственность.

ШЯ: Что было дальше, как началась демонстрация?

КП: Когда дело приняло такой оборот, они арестовывают, они сажают, а теперь еще и стреляют, люди из их рук вырвали оружие, говоря им, ты что делаешь.

Мы начали звать людей. Что сейчас нас всех хотят уничтожить. Начальник УВД послал своего зама Абдуносира к Шакирову Бахрому. К нему домой пришли, как к лидеру, и сказали, чтобы мы прекратили демонстрацию, иначе нас всех за полчаса уничтожат.

Бахром-ака ему говорит, зачем вы невинных людей сажаете, этих 23 человек. Начальник отвечает, по-другому нельзя, надо посадить их. Сейчас если мы их отпустим, то 20 человек из СНБ должны полететь и даже сесть в тюрьму. Поэтому хотя бы 2-3 надо будет посадить. Если вы не согласитесь и на это, тогда мы должны будем вас всех уничтожить.

Шакиров Бахром сказал, что если хотите всех уничтожить, то давайте уничтожайте. Давайте сейчас стреляйте. В это время мы собирали народ. Все стали собираться. И поставили микрофоны, начался большой митинг.

Потом был звонок Алматова.

ШЯ: Он вам сам позвонил?

КП: Мне дали трубку. Я сказал, что надо отпустить невиновных. Надо пересмотреть дело и отпустить Акрома Юлдашева. Что в книге ничего нет экстремистского, это подтвердила и экспертиза. И потребовали соблюдение прав человек, прав предпринимателей. Что так издеваться нехорошо. Мы сказали, вы народу лишнее не давайте, не помогайте, просто дайте им права.

Но переговоры не получились. Алматов сказал, все, что я могу сделать, я пришлю вам автобусы. И говорит, выходите из Узбекистана. Мы говорим куда, он говорит в Ош. Но мы поняли, что они хотят посадить в автобусы, а потом по дороге, где-то нас уничтожить.

Через какое то время, через 2 часа. Снова звонок, Алматов сам позвонил, и говорит, что послать автобусы, уедете или нет. Я говорю, нет спасибо, ваши автобусы не нужны, если надо сами поедем. Тогда Алматов говорит, если в течение 2 часов не уедете, я уже доставил 20 000-ую армию, если надо еще 65 000 доставлю. А там, что будет то будет, поедем. Я ему говорю, неужели столько народу вы можете расстрелять. Он ответил, это кому что суждено, у кого что «на лбу написано». Если умрут из-за Алматова 40-50 человек, то пусть.

Я ответил Алматову, тогда я сказал вам удачи. И ребятам я сказал, вот такой ультиматум. Будут стрелять. Это было 4 часа дня.

Мы посоветовались с ребятами. Уже было 5 часов. Мы вышли к народу и сказали - расходитесь, есть приказ стрелять. Не надо крови. И мы стали уходить. Мы шли по проспекту, те, кто участвовал на суде тоже решили идти с нами, умрем так вместе. И мы шли по проспекту в сторону Тешикташ, думали, уйдем.

Возле кинотеатра Чулпон, там с правой стороны школа, слева техникум. Там были солдаты и два БТРа, где-то в 150 метрах от школы. И БТРы начали стрелять. Это был ужас. Когда два БТРа стреляют, это ужас. Мы все легли. Позади нас еще одна толпа шла, и по ним начали стрелять. Они легли, снова по нам. Часть той толпы свернула на одну улицу, вот они и спаслись, это они в лагере в Кыргызстане.

Стрельба продолжалась до 8 вечера. Кто выжил, потихоньку смогли убежать. Раненые оставались. Самые большие жертвы были здесь. И возле хокимията. Там вдоль площади по проспекту ездили БТРы и стреляли, в одну сторону едут – стреляют, потом обратно – стреляют. Мы раненых заносили в хокимият. Там тоже много погибло людей.

Надо обязательно пригласить независимую комиссию. А то невозможно будет установить истину.

ШЯ: То есть у демонстрантов не было оружия?

КП: Не было, если вы хотите знать, как появилось оружие, я расскажу. Когда демонстранты пришли в хокимият, там были люди одетые в гражданскую форму, но внутри у них были бронежилеты. Ребята их поймали, забрали их оружие и взяли их как заложников. Кто были заложники, это были сотрудники силовых органов, переодетые в гражданскую одежду.

ШЯ: Сколько у вас было оружия?

КП: Я сам подчитал, у нас было 24 единицы орудия.

ШЯ: Сколько заложников

КП: Около 50. Много сотрудников СНБ, они говорили - мы журналисты, некоторых мы узнавали, а начинаешь их осматривать, находишь удостоверение.

ШЯ: Что случилось с заложниками?

КП: Когда началась атака, мы им сказали, выходите, ваши солдаты стреляют, посмотрим, как они будут себя с вами вести. Заложники были с нами. Но говорят, что они были в первом ряду, это не правда, мы были в первом ряду. Когда начали стрелять по всем, они тоже погибли. Как я сам выжил, я не могу до сих пор поверить.

Поэтому, надо пригласить независимую комиссию. Моим словам никто не поверит, и им никто не поверит. Но народ знает. Он все видел. Он свидетель. И пусть народ будет свидетелем.

Шахида Якуб

Uznews.net